Виртуальная БИБЛИОТЕКА
(Литература)


Афанасий Афанасьевич Фет

ЭЛЕГИИ И ДУМЫ


                * * *
О, долго буду я, в молчаньи ночи тайной,
Коварный лепет твой, улыбку, взор случайный,
Перстам послушную волос густую прядь
Из мыслей изгонять и снова призывать;
Дыша порывисто, один, никем не зримый,
Досады и стыда румянами палимый,
Искать хотя одной загадочной черты
В словах, которые произносила ты;
Шептать и поправлять былые выраженья
Речей моих с тобой, исполненных смущенья,
И в опьянении, наперекор уму,
Заветным именем будить ночную тьму.
<1844>

 
             * * *
Когда мои мечты за гранью прошлых дней
Найдут тебя опять за дымкою туманной,
Я плачу сладостно, как первый иудей
    На рубеже земли обетованной.
Не жаль мне детских игр, не жаль мне тихих снов,
Тобой так сладостно и больно возмущенных
В те дни, как постигал я первую любовь
    По бунту чувств неугомонных.
По сжатию руки, по отблеску очей,
Сопровождаемым то вздохами, то смехом,
По ропоту простых, незначащих речей,
    Лишь нам звучащих страсти эхом.
<1844>

            * * *
Когда мечтательно я предан тишине
И вижу кроткую царицу ясной ночи,
Когда созвездия заблещут в вышине
И сном у Аргуса начнут смыкаться очи,
И близок час уже, условленный тобой,
И ожидание с минутой возрастает,
И я стою уже безумный и немой,
И каждый звук ночной смущенного пугает,
И нетерпение сосет больную грудь,
И ты идешь одна, украдкой, озираясь,
И я спешу в лицо прекрасной заглянуть,
И вижу ясное, - и тихо, улыбаясь,
Ты на слова любви мне говоришь "люблю!",
А я бессвязные связать стараюсь речи,
Дыханьем пламенным дыхание ловлю,
Целую волоса душистые и плечи,
И долго слушаю, как ты молчишь, - и мне
Ты предаешься вся для страстного лобзанья, -
О друг, как счастлив я, как счастлив я вполне!
Как жить мне хочется до нового свиданья!
<1847>

               * * *
Постой! здесь хорошо! зубчатой и широкой
Каймою тень легла от сосен в лунный свет...
Какая тишина! Из-за горы высокой
Сюда и доступа мятежным звукам нет.
Я не пойду туда, где камень вероломный,
Скользя из-под пяты с отвесных берегов,
Летит на хрящ морской; где в море вал огромный
Придет - и убежит в объятия валов.
Одна передо мной, под мирными звездами,
Ты здесь, царица чувств, властительница дум...
А там придет волна - и грянет между нами...
Я не пойду туда: там вечный плеск и шум!
<1847>, 1855

                   * * *
Странное чувство какое-то в несколько дней овладело
     Телом моим и душой, целым моим существом:
Радость и светлая грусть, благотворный покой и желанья
     Детские, резвые - сам даже понять не могу.
Вот хоть теперь: посмотрю за окно на веселую зелень
     Вешних деревьев, да вдруг ветер ко мне донесет
Утренний запах цветов и птичек звонкие песни -
Так бы и бросился в сад с кликом: пойдем же, пойдем!
Да как взгляну на тебя, как уселась ты там безмятежно
     Подле окошка, склоня иглы ресниц на канву,
То уж не в силах ничем я шевельнуться, а только
     Всю озираю тебя, всю - от пробора волос
До перекладины пялец, где вольно, легко и уютно,
     Складки раздвинув, прильнул маленькой ножки носок.
Жалко... да нет - хорошо, что никто не видал, как взглянула
     Ты на сестрицу, когда та приходила сюда
Куклу свою показать. Право, мне кажется, всех бы
     Вас мне хотелось обнять. Даже и брат твой, шалун,
Что изучает грамматику в комнате ближней, мне дорог,
     Можно ль так ложно его вещи учить понимать!
Как отворялися двери, расслушать я мог, что учитель
     Каждый отдельный глагол прятал в отдельный залог.
Он говорил, что любить есть действие - не состоянье.
     Нет, достохвальный мудрец, здесь ты не видишь ни зги;
Я говорю, что любить - состоянье, еще и какое!
     Чудное, полное нег!.. Дай бог нам вечно любить!
<1847>

 
        ОДИНОКИЙ ДУБ
Смотри, - синея друг за другом,
Каким широким полукругом
Уходят правнуки твой!
Зачем же тенью благотворной
Всё кружишь ты, старик упорный,
По рубежам родной земли?
Когда ж неведомым страданьям,
Когда жестоким испытаньям
Придёт медлительный конец?
Иль вечно понапрасну годы
Рукой суровой непогоды
Упрямо щиплют твой венец?
И под изрытою корою
Ты полон силы молодою.
Так старый витязь, сверстник твой,
Не остывал душой с годами
Под иззубрённою мечами,
Давно заржавленной бронёй.
Всё дальше, дальше с каждым годом
Вокруг тебя незримым ходом
Ползёт простор твоих корней,
И в их кривые промежутки
Гнездясь, с пригорка незабудки
Глядят смелее в даль степей.
Когда же, вод взломав оковы,
Весенний ветр несёт в дубровы
Твои поблеклые листы,
С ним вести на простор широкий,
Что жив их пращур одинокий,
Ко внукам посылаешь ты.
1856

 
                СМЕРТЬ
"Я жить хочу! - кричит он, дерзновенный, -
Пускай обман! О, дайте мне обман!"
И в мыслях нет, что это лёд мгновенный,
А там, под ним - бездонный океан.
Бежать? Куда? Где правда, где ошибка?
Опора где, чтоб руки к ней простерть?
Что ни расцвет живой, что ни улыбка, -
Уже под ними торжествует смерть.
Слепцы напрасно ищут, где дорога,
Доверясь чувств слепым поводырям;
Но если жизнь - базар крикливый бога,
То только смерть - его бессмертный храм.
1878

 
            * * *
Учись у них - у дуба, у берёзы.
Кругом зима. Жестокая пора!
Напрасные на них застыли слёзы,
И треснула, сжимаяся, кора.
Всё злей метель и с каждою минутой
Сердито рвёт последние листы,
И за сердце хватает холод лютый;
Они стоят, молчат; молчи и ты!
Но верь весне. Её промчится гений,
Опять теплом и жизнию дыша.
Для ясных дней, для новых откровений
Переболит скорбящая душа.
31 декабря 1883 г.

 
            * * *
Кляните нас: нам дорога свобода,
И буйствует не разум в нас, а кровь,
В нас вопиёт всесильная природа,
И прославлять мы будем век любовь.
В пример себе певцов весенних ставим:
Какой восторг - так говорить уметь!
Как мы живём, так мы поём и славим,
И так живём, что нам нельзя не петь!
2 марта 1891 г.

Copyright © 1993–2024 Мацкявичюс Д.А. Все права защищены.
Никакая часть сайта не может быть воспроизведена никаким способом без письменного разрешения правообладателя и явной ссылки на данный ресурс.